Главная примечательная черта квартиры—огромные, высотой в два этажа, окна, которые целиком образуют стену. Вернее, отменяют её, так как окна выходят в парк. Это ландшафтное обстоятельство обусловило интерьерную концепцию «садово–паркового ансамбля», воссозданный в московской квартире, однако, являет собой многосложную, полифоничную структуру. Аллюзии, сближающие интерьер с городским садом, и очевидны, и неявны одновременно. Так, ротонда в спальне, конечно, прямо «цитирует» беседку в дворянской усадьбе. Но осевая композиция квартиры—классическая анфилада, «нанизанная» на длинную галерею (холл),— напоминает и ренессансный дворец, и античный павильон с колоннадой. Так в образный ряд проникают градостроительные мотивы. Аркада с крестовыми сводами; тщательно, с филигранной скрупулёзностью проработанный ордерный декор, большие акварели с видами Венеции, развешанные «по ходу вашего следования»,—эти стилистические приёмы не оставляют сомнений, что вы находитесь не в квартирном пространстве, но на улице древнего города. В той эпохе, когда колонны не «изготавливали», как ныне, но исполняли вдохновенно и точно.
Древняя италийская цивилизация—архитектурный и живописный прототип, к которому Михаил Филиппов испытывает убеждённое пристрастие: только «классика всерьёз» имеет смысл, только почтительное отношение к цитируемому материалу способно сообщить интерьеру подлинное достоинство и величавость. При всей достоверности античных реалий они читаются не как самоцель, но как знаки—дворцовости, парковости—идеальных архитектурных форм, некогда созданных человечеством. Основной концепт квартиры (и в то же время творческое кредо архитектора)—преодоление, разомкнутость домашних «границ» вовне: словно внутреннее пространство открыто в равной мере и граду, и миру—Urbi et orbi.
Архитектурная поэтика, таким образом, приобретает мифологизированный смысл, проникая сквозь толщу культурных наслоений к житейской истине—целостности и космичности человеческого существования. Важная составляющая эстетики—сплошь деревянная отделка. Морёный дуб, из которого выполнены двери, лестницы, ротонда в спальне и решетчатый купол в гостиной, отделка кабинета и детских комнат, придают атмосфере солидность и основательность. В спальне стены выкрашены в коралловый цвет: этот редкий тон в сочетании с шоколадного цвета деревом «работает» на ассоциации с XIX веком—эпохой, когда сама Клио, казалось, присутствовала в каждом доме.
Михаила Филиппова называют «наследником» античности, московским неоклассицистом петербургской школы. И это действительно так. Неоклассицизм в архитектуре Филиппова—больше чем стиль или творческая методология. Это философия пространства, которую питают и античность, и её невская «проекция», и живописное мышление. Так как Филиппов—ещё и рисовальщик. Именно это слово, с оттенком старинности, способно передать атмосферу филипповских акварелей—пасторальную урбанистичность.
Ознакомьтесь с фактурами декоративных штукатурок https://veneziano.by/
