Старый дом на узкой улочке старого Брюсселя, где с трудом разъезжаются две машины и невозможно отыскать место для парковки... Но вот Бриджит наконец открывает дверь, приглашает нас войти, и вопросов не остается: мы видим уютную комнату, наполненную светом, и дивную цветущую террасу за окном. Все ясно. Чем же еще можно соблазнить профессионального флориста, как не возможностью развести сад в двух шагах от собственной гостиной? Летом этот очаровательный уголок утопает в цветах, а осенью приходит время вечнозеленых растений, которые хорошо переносят холода. У Бриджит легкая рука: все, что ни посадит, приживается, какое бы время года ни стояло на дворе.
Она, правда, уверена, что все дело исключительно в удачном расположении террасы: она закрывает дом от ветра, а солнце освещает ее с утра до вечера, что очень важно для растений. Но есть, видимо, и другая причина, догадаться о которой совсем несложно, стоит только взглянуть на квартиру Бриджит. Самое приятное в ней — ощущение уютной старины, которое бывает в домах «с историей».
У этого дома тоже есть история, достойная того, чтобы стать сюжетом семейной саги. Когда-то все здание принадлежало одной дружной большой семье, но спустя полвека внучка владельца (к тому времени уже ставшая бабушкой) рассорилась со своими сыновьями и пожелала от них отделиться. Бабушке выгородили два этажа, сделали отдельный вход... Это и была та квартира, в которой через пятьдесят лет предстояло поселиться Бриджит Фукс
Друзья прозвали Бриджит «катлеей» —так называются красные орхидеи, которые она предпочитает всем остальным цветам.
.
Лестница — лишь частично отчищенная от наслоений времени, эффектно контрастирует со строгими линиями и безупречной отделкой холла
«Остатки «семейной» ауры здесь еще чувствовались, — вспоминает она, — стертые ступени деревянной лестницы, потемневшие от времени медные дверные ручки были прелестны, поэтому я их и сохранила. Лепнина тоже отвечала настроению дома. Но сама квартира выглядела совсем не так, как сейчас. Совершенно белая, даже резные деревянные панели на стенах гостиной густо закрашены белой краской, и почти никакой мебели, кроме черного кожаного дивана и пары кресел Ле Корбюзье. В общем-то, ничего страшного... за исключением ванной, отделанной розовым мрамором по моде 20-х годов. Она как будто застыла во времени и выглядела совершенным анахронизмом». Бриджит долго ходила по комнатам и никак не могла решить, нравится ей здесь или нет? Пока не вышла на террасу. Стояла ранняя весна, терраса была залита солнцем, сквозь щели между камнями пробивалась трава... И она купила квартиру, повинуясь неожиданному порыву.
Первым делом новая хозяйка настелила новый дубовый паркет вместо скрипучих досок в холле, гостиной и спальне, поменяла двери, оставив старые дверные ручки, потом занялась электропроводкой и сантехникой. Нелепая ванная комната, именуемая не иначе, как «бункер», через несколько месяцев перешла в разряд неприятных воспоминаний. Узкое, вытянутое помещение удалось расширить за счет технических пустот, белый цвет придал ему легкость, а мебель из дерева и тростника добавила тепла. Переделка террасы, которой Бриджит постаралась придать сходство с итальянским двориком, скоро тоже станет воспоминанием, но приятным. Она смеется: «Обожаю здесь находиться. Часами сижу в кресле и любуюсь садом соседей. Я чувствую себя абсолютно счастливой, когда они подстригают свой газон!»
КАМИН 30-Х ГОДОВ достался Бриджит от прежних владельцев Стоящая на нем «Зубочистка дракона» — всего лишь старинный конек крыши.
В ЗЕРКАЛЕ, зрительно увеличивающем глубину гостиной, отражаются узорные графины и дверь, ведущая на террасу. Когда на террасе зажигается свет, пространство кажется огромным.
В ее квартире приятно пахнет деревом и воском, как и положено в доме, который обжит несколькими поколениями. В таком доме хорошо собирать друзей. Или сидеть у камина с какой-нибудь любимой книжкой, укрывшись клетчатым пледом, и мечтать о своем. Бриджит в общем-то так и делает. Холодными вечерами она зажигает на террасе свет, а сама уютно устраивается в одном из своих «корбю», разглядывая и перебирая пожелтевшие фотографии. Разве можно представить себе семейный дом с традициями без портретов членов семьи, их прабабушек и прадедушек? Людей с фотографий она считает своими родственниками, хотя они, честно говоря, не имеют к ней никакого отношения. Иногда она придумывает им имена и биографии. Вот эта красивая женщина со строгим взглядом была, наверное, женой какого-нибудь генерала, размышляет Бриджит, потягиваясь в кресле... Генеральшу она обычно держит на комоде в холле. Одно время ей казалось, что та с неодобрением рассматривает лестницу, отмытую и отчищенную лишь наполовину. Бриджит много раз ей объясняла, что перепробовала все средства, которые могли бы отчистить дерево, кроме динамита, и просто не знает, что бы еще придумать... К счастью, проблема решилась сама собой: друзья убедили ее, что брутальная лестница подчеркивает безупречность отделки стен и придает холлу необычный вид.
Холл служит переходом из гостиной в столовую. Составляя план реконструкции дома, хозяйка рассудила так: первый этаж — для бодрствования, второй — для сна. Столовая, расположенная на северной стороне, почти не получает естественного света, но этот недостаток превращен в достоинство: мерцание горящих свечей придает ей особую торжественность. Пожалуй, это единственная комната, куда она не решилась поставить цветы: ведь нежные орхидеи могли бы там погибнуть... На подоконнике нашли себе место вазы, шкатулки и картинки, объединенные «орхидейной» темой. В этом маленьком домашнем музее постоянно появляются новые экспонаты.
Когда столовую называют «роскошной», она морщится: «Ненавижу напыщенность! Я хотела, чтобы она получилась теплой и живой, вот и все». Чтобы понять, что Бриджит не лукавит, уверяя, что для существования в гармонии с миром и самой собой ей нужны лишь книги, телевизор и кровать, — достаточно заглянуть в ее спальню, в которой больше, собственно, ничего и нет. Здесь царят почти монастырская простота и безмятежность, нарушаемые только падающими на постель брызгами солнечного света. Их лениво пытается поймать рыжий кот Улисс. Одну из стен целиком занимает окно, позволяющее любоваться городским пейзажем. А если надоест, всегда можно спуститься вниз, на террасу, и наблюдать за соседями, подстригающими газон.
ФРАГМЕНТ СТОЛОВОЙ.
Стены и пол выкрашены одной и той же краской (французы называют этот цвет «сердцевина артишока»). Старым дверям, с которыми Бриджит не хотелось расставаться, найдено довольно неожиданное применение: они закрывают стенные ниши, где хранится посуда. Сервиз из 48 предметов был куплен только потому, что на нем изображены орхидеи.
