Зачем музеям броская архитектура?

Авангард мечтал об искусстве, влияющем на жизнь, но даже не представлял, насколько они переплетутся. Он не предусмотрел коммерческий момент. Искусство лучше усваивается, если его приблизить к пищеварению. Правило Кренца — два магазина, два кафе — свято соблюдается. Сногсшибательная архитектура-аттратсцион, испытание для вестибулярного аппарата— служит той же цели.

ГЦСИ в России строится по те принципам. У него будет запоминающаяся башня, ощетинившаяся горизонтальными небоскребами. Это и отсылка к русскому авангарду, к произведениям ценимого во всем мире архитектора Ивана Леонидова. Но и не только. Один ив авторов Михаил Миндлин видит в башне японскую прическу, где горизонтальные небоскребы — шпильки. Разница у нашего Центра с западными в том, что наши инвесторы и политики пока не поняли своего счастья. Башню инвесторы заберут под гостиницу и офисы (на Западе они получили бы больше, отдав эту башню искусству, но в России гостиница, конечно, надежнее). А другая часть, принадлежащая, собственно, искусству, — будет готова к сентябрю. Это первая очередь строительства, башня — вторая.

Отыграв положенную агрессивную форму в башне, авторы Михаил Хазанов и Михыш Миндлин предпочли для здания ГЦСИ более интеллигентную архитектуру. Это реконструкция промышленной постройки 1928 года Кирпичный ангар сохраняется, укрепляется снаружи металлическими пилонами, наверх выносятся фермы. Вся конструкция на виду, что нравится архитекторам. Здание как бы вывернуто наизнанку, швами наружу.

Промышленная эстетика: обнаженные фермы, пилоны, гайки, узлы — видно, как все это работает, тужится, поддерживает и скрепляет. Внутреннее пространство имеет три яруса: цокольный этаж для офисов и запасников, высокий зал для постоянной экспозиции и выставок. Он освещен сквозь проемы между фермами. К фермам подвешен третий антресольный этаж с конференц-залом. Когда дойдет до второй очереди строительства, реконструируют соседнее здание бывшей театральной школы для детей из малоимущих семей, построенной Василием Поленовым и Саввой Мамонтовым в 1913 году. Две кирпичные части свяжет хайтековый стеклянный козырек, обозначающий главный вход в Центр. По сравнению с нашим щетинистым, мужественным ЦСИ венский Кунстхаус Питера Кука, открытие которого  состоялось в 2003 году, кажется мягкотелым и безвольным.

Вообще, символические формы ЦСИ дают повод для психоаналитического толкования. Мягкая «капля» Кука завернута в двойную оболочку из акрила и стали, ноу-хау архитекторов, Через отверстия-присоски в первом акриловом слое в здание проникает свет. Дальше он просачивается через второй слой из треугольных фасеток, стеклянных а металлических.
Таких капель будет две. Аморфно, бесполо. Куда этим присоскам против наших торчащих небоскребов, которые хоть и названы шпилысами, но больше похожи на автоматы Калашникова. России, с ее традиционным обществом, ближе половоопределенная форма.